Петр Люкимсон
Как-то довелось мне оказаться в компании стариков, приехавших в Израиль из Литвы. Для тех, кто не знает: любой разговор старых «литваков» рано или поздно сводится к войне. Так было и в тот раз.
– Среди вильнюсских евреев, – начал рассказывать один из стариков, – был мерзавец, который сторонился «своих», как зачумленных, и всячески отнекивался от своего еврейства. К тому же был он большим поклонником немецкой культуры. Фамилия у него была, как и у Менделеева, «двухвалентная». Да и внешне он никак не походил на «аида». И когда гитлеровцы вошли в Вильнюс, он выдал себя за немца. Этот фокус у него прошёл, и очень скоро он стал своим среди немцев – даже устроился на какую-то должность в комендатуру. И в то самое время, когда наших отправляли на расстрел в Понары, он щеголял по городу в форме немецкого унтер-офицера. Но литовцы-то прекрасно помнили, кто он такой, и в 1942 году один из них «стукнул» на него в гестапо. Там засомневались, верить ли доносу, но решили устроить ему проверку. Привели его в синагогу, где на полу валялись свитки Торы, наставили пистолет и потребовали, чтобы он начал их топтать.
На этом месте рассказчик опрокинул стоявшую перед ним стопку водки, и некоторое время в наступившей за столом тишине сосредоточенно осмысливал выпитое.
– Ну, так чем все закончилось-то? – не выдержал я.
– Да чем закончилось... Зихроно цадик ле-враха – Да будет благословенна память праведника!
Я не знаю, была ли эта история в действительности или это просто одна из многочисленных вильнюсских городских легенд, но она глубоко символична наступающему еврейскому празднику Шавуот – дню дарования Торы на горе Синай. Потому что как бы далеко каждый из нас ни ушел от Торы, мы остаемся связаны с ней незримой нитью. Даже не нитью, а резинкой – чем больше отдаляемся, тем с большей силой она нас притягивает. Или, говоря словами великого Башевиса-Зингера, вся еврейская история сводится к тому, что евреи бегут от горы Синай, но гора эта гонится за ними, вновь и вновь нависая над их головами и грозя раздавить.
Много раз в своей жизни я убеждался, что все эти еврейские метания – это лишь бег по кругу. Почти в каждой еврейской семье, в которой на протяжении нескольких поколений и слова-то такого – Тора – уже не знали, сегодня есть родственник, неожиданно вернувшийся к исполнению ее заповедей и погрузившийся с головой в ее изучение. Какие страсти, какие споры, какие конфликты бушуют порой в таких семьях – никакой Шекспир не опишет, такое по силам только Шолом-Алейхему! А в религиозных семьях всегда есть своя «паршивая овца», решившая, что все эти старорежимные предписания и запреты – не для нее.
Такая вот получается еврейская вертушка: кто-то выходит из этой комнаты, кто-то входит в неё, но еврей остается евреем, пока в нем сохраняются хоть какие-то сантименты к наследию предков, а значит, в первую очередь, к Торе.
Сильнее всего эти сантименты проявляются, когда такой еврей, попавший в нееврейскую компанию, слышит антисемитские шуточки и анекдоты, в том числе и про иудаизм. О, каким ревностным защитником иудаизма он сразу становится, как с пеной у рта доказывает, что человеческая цивилизация стоит на заповедях Торы, а вся мировая культура строится на ее сюжетах. Любой раввин бы позавидовал.
Много раз я наблюдал своими глазами такое мгновенное превращение яростного антиклерикала в ультраортодокса и понимал, что окажись этот еврей в 1941 году в старой вильнюсской синагоге, то, вероятнее всего, повел бы себя точно так же, как тот еврей с «двухвалентной» фамилией, да будет благословенна его память.
На исходе этой субботы миллионы иудеев во всем мире начнут отмечать праздник Шавуот, который можно считать днём рождения евреев как народа. Все мы – очень разные, и у каждого из нас свои взгляды на историю и религию. Для одних дарование Торы у горы Синай – непреложный факт и главное событие в истории человечества. Для других – это красивый миф. Но и для тех, и для других Тора остается фундаментом еврейства и его поистине уникальной судьбы.
Главное, что нас всех, таких разных, объединяет – это нравственный кодекс, принятый нами почти 3500 лет назад у горы Синай. И его оказалось достаточно, чтобы сохранить на протяжении всего этого времени единую нацию, несмотря на многочисленные изгнания, разрушение Иерусалимского Храма и потерю государственности. На протяжении нашей истории мы не раз теряли историческую родину и оказывались от нее за тысячи километров. Мы перенимали язык и культуру народов, среди которых жили. Мы работали не на свою, а на их национальную экономику. Но при этом мы сохраняли Тору, а Тора сохраняла нас как народ, что в итоге привело нас к возвращению на родную землю и возрождению нашей государственности. И хотя возрождению государства способствовали, прежде всего, светские евреи, но сама идея сионизма базировалась на Торе, а место реализации этой идеи определялось опять-таки именно Торой.
Садясь за праздничный стол, стоит вспомнить, что еврейский народ встал у горы Синай «как один человек с одним сердцем». Это был миг величайшего единства еврейского народа, которого нам затем так часто не хватало в ключевые моменты еврейской истории. А потому праздник Шавуот – это еще и напоминание, что нас всех объединяет нечто куда большее, чем такие преходящие вещи, как политика и идеология.
Мы были и остаемся одной большой семьей, и в праздничный вечер непременно поднимем бокал за нашу еврейскую солидарность. За то, что мы по-прежнему воспринимаем боль каждого как свою собственную. А его успехи – как общие. Глядишь, в конце концов, всё получится. Лехаим, евреи! С праздником!