Бытовали такие сказки и в еврейской среде, на идише говорили детям: а мол из гевéн а-мáлке, а на иврите, о чем многие узнали уже в Израиле: hаю-hая мéлех вэ-малкá, но, как правило, волшебные сказки бывали переводами с других языков, просто при пересказе их приспосабливали к еврейскому слуху и духу. Хотите пример?
У одного царя было много слуг, но всеми он был недоволен: одни были глупы и приносили убытки царской казне, другие слишком умны и обкрадывали царя, а сами обогащались. Объявил царь, что ищет слуг честных, явился к нему еврей, и с тех пор вся прибыль поступала в царскую казну. Царь был доволен, и когда вышел срок, не хотел отпускать его со службы, но еврею, дорогие детки, положено быть хорошим семьянином, вот и нашему хотелось домой – к жене и детям. Разумеется, в конце концов царь проявит благородство, и вознаградит слугу, и коня даст впридачу, и отпустит восвояси, и вернется тот к своим детям.
Хотите еще одну сказку? (Но после этой – спать!)
Жил-был в далеком городе Амстердаме царь, знал он множество языков и среди них – наш лошен койдеш – святой язык, еврейский. Раз решил царь съездить на речку искупаться, а дорога к реке шла через еврейское гетто, так у них называлась улица, на которой евреям дозволялось жить. Вот едет царь и видит: сидит в маленьком домишке меламед и учит что-то с детьми. Прислушался: «Пригибает гордых к земле, кротких поднимает к высотам, иначе говоря, детки, Бог сгибает больших людей до земли и подымает униженных до небес». Не поняли? Вот и царю понадобились дополнительные объяснения, и сказал ему учитель: «Это значит, что Бог может сделать царя нищим (возможно, тут он извинился, но мысль свою продолжил), а нищего царем». Разгневался царь на еврея: «Докажи мне это, говорит, на мне самом, и я тебя награжу, не сумеешь – прикажу отрубить тебе голову». Дальше было так: когда царь полез в воду, он же ехал купаться, в его одежду обрядился шейд (идиш) – черт, значит, в человеческом облике, и пришлось царю идти во дворец нагишом. Хоть и дал ему кто-то старую рубаху, во дворец его не пускают, не узнали – у них же по одежке встречали. В общем, понял царь, что значит быть нищим, намаялся и умоляет меламеда сделать его снова царем. А был тот меламед одним из тридцати шести тайных праведников (ламедвавников), на которых держится мир, поэтому он над царем сжалился... И жизнь продолжалась: царь на царском троне, меламед учит детей грамоте и еврейским законам. С тех пор был тот царь милостив к детям Израиля до скончания дней.
Ну, а если сказка не переводная и не переработанная, а просто самая настоящая – и еврейская и народная?
«Да разве существуют еврейские народные сказки?» Поверьте, этот вопрос задают вполне грамотные, начитанные, культурные люди. И вопрос правомерен, потому что даже самые пожилые из читающих на русском языке люди не припомнят, чтобы держали в руках сборник еврейских народных сказок на русском языке. Открываю наугад. Вот книжка «Веселые сказки разных народов», вышедшая в Ленинграде в 1959-м, а повторным изданием спустя 33 года, уже в Санкт-Петербурге в 1992 году. В ней собраны сказки шестидесяти (!) народов и народностей – русские, украинские и белорусские, мансийская и ненецкая, карельская и латышская, молдавская и татарская, казахская и чешская, болгарская и армянская, шведская и шотландская, испанская и португальская, индейцев Северной Америки, негров – и тех, что живут в Западной Африке, и тех, что в Латинской Америке – и только еврейской сказки нет.
Может, нет у евреев ни одной своей сказки? Ни грустной ни веселой? Бедные люди. А может, они были, но никто их не собирал?
Признаюсь, я и сама задумалась о предмете нашего разговора не на заре веселой юности, а в начале 1980-х, когда начала понемногу читать библейские истории уже на «легком» иврите. А потом нашла в библиотеке 48 томов (собрание альбомного типа) писателя Уриэля Офека «Мой Танах».
Так что все не так. Давайте откроем 9-й том «Краткой еврейской энциклопедии». Вот что мы читаем в обстоятельной статье «Фольклор»: «В Библии, в первую очередь в Пятикнижии, запечатлён древнейший пласт еврейского фольклора, складывавшегося на протяжении многих веков дописанного бытования (приблизительно с 2-го тысячелетия до н.э.)…» Это означает потрясающе простую истину – еврейский фольклор возник еще до появления самого Танаха. У большинства современных народов еще и письменности не было, и пройдет много веков, пока она появится, когда евреи уже собрали и записали рассказы о сотворении Адама и Евы, о поединке юного Давида с могучим Голиафом, о том, как расступилось Красное море, как Далила узнала, что вся сила непобедимого Самсона в его густой шевелюре…»
Так что в статье о еврейском фольклоре все верно: «Десятки историй, записанные в Танахе и истолкованные затем во множестве вариаций и в Талмуде и во многих Мидрашах – это же самые настоящие сказки, увлекательнейшие и не стареющие. А актуальность некоторых из них непреходяща».
В одной из передач «Что? Где? Когда?» российского телевидения был задан вопрос: «Что такое свиное вино?» И долго никто не мог ответить на этот вопрос, пока не нашелся все-таки один знаток не только библейских текстов, но и их толкований. А вопрос относит нас к самому патриарху Ною (Ноаху), решившему сразу после потопа разбить виноградник. Мы помним по Танаху (Берешит-Бытие, 9:23), что он и лозу посадил, и виноград у него уродился, и вино появилось... Сказочный элемент заключается, как это отражено в Мидраше Танхума, в том, что все это происходит за один день... Но на этом древняя «сказка» как бы заканчивается, и в силу вступает тема вполне современная, со знакомым каждому реалистическим элементом. Радуясь пригубить вино собственного производства, Ной, видимо, перебрал, опьянел, и, о, ужас, «...обнажил... себя посреди шатра своего. И увидел младший сын (Хам) наготу отца своего...», что считалось величайшим грехом. Толкование же рассказа таково: пьющий вино вначале кроток как овечка, потом отважен как лев, после третьей рюмки кривляется как обезьяна, а после четвертой ведет себя как свинья. Так случилось и с Ноем. И вот откуда ставшее универсальным и «интернациональным» выражение «свиное вино».
В еврейском фольклоре, кстати, историй такого типа, где от волшебства до назиданий и нравоучений — один шаг, немало. История с Ноем, отметим, не очень типична ни для наших патриархов, ни для их потомков. Пьют евреи мало. Говорю об этом осторожно, может, и ошибаюсь. В любом случае, пили бы еще меньше, кабы праздники тому не потворствовали: вспомним Песах (четыре обязательных бокала!) или Пурим, когда просто положено напиваться до риз… И все-таки незаметно, чтобы в нашем фольклоре вино лилось рекой, ибо мы были предупреждены еще четыре тысячелетия тому назад. Не в последнюю очередь через притчу, сказку…
Богатая история еврейского народного творчества растянулась, как мы уже сказали, на многие века и тысячелетия, но на этом долгом пути менялось ее содержание, появлялись новые жанры и герои. Основные сказочные мотивы интернациональны. Живя среди многих народов, евреи сохраняли свой фольклор, но он обогащался и культурами тех народов, среди которых мы жили. Особое место в литературе, в частности, на идише, занимает фольклор еврейского местечка. Еще в начале двадцатого века после великого этнографа и писателя Семена Ан-ского активным собирателем еврейского фольклора на идише стал Алтер Друянов, издавший свою знаменитую «Книгу анекдотов и острот» на иврите (в своих переводах) в 1922 году во Франкфурте, а дополненное издание, уже в трех томах, в 1935-38 годах в Тель-Авиве, со множеством историко-литературных замечаний. На идише выходили книжки типа «Майселах» (сказки) и «Русише майселах» Ицика Кипниса. Но еврейские народные сказки да еще на русском языке – такого и за полвека не припомню.
И какая же радость была получить в 1999 году выпущенную петербургским издательством «Симпозиум» книгу «Еврейские народные сказки» на русском языке, которая ждала выхода в свет ровно 30 лет. Не знаю, первой ли я получила ее в Израиле, во всяком случае, из первых рук. Мне прислали ее дочери человека, который собирал эти сказки бóльшую часть своей жизни. Звали его Ефим Самойлович Райзе (1904—1970), а собирал он еврейский фольклор всю жизнь (кроме тех лет, когда находился в тюрьмах и лагерях): первые записи датированы 1916 годом, последние – концом 1960-х. Об этом человеке надо рассказывать особо, а тут только скажу, что по завещанию Райзе перед отъездом его дочерей Риты и Мары в США, вся его огромная и очень ценная библиотека «переехала» в Иерусалим, и я, конечно, счастлива была принять в этом деле определенное участие.
Что же касается уникальной антологии сказок, преданий, рассказов, быличек и анекдотов евреев Восточной Европы, говоривших на идише, созданной многолетними усилиями Ефима Райзе, то она бы еще долго оставалась рукописью, если бы не попала в руки другого удивительного человека, Валерия Дымшица, этнографа, фольклориста, специалиста по иудаике, переводчика. Именно ему принадлежат составление, литературная обработка, предисловие, совершенно поразительные комментарии и глоссарий в книге «Еврейские народные сказки». В.Дымшиц пишет, что в книге собраны лишь самые поздние из еврейских сказок и остроумно замечает: «Их рассказывали еще люди традиции, а записывали уже люди науки». Между прочим, я нашла там около сотни ссылок на упомянутого выше Алтера Друянова.
Волшебных сказок в книге немного. Куда больше сказок, преданий, притч нравоучительного толка, часто связанных с великими именами. Вообще сам термин «сказка» носит в книге условный характер, ибо собраны тут образцы многих жанров народного творчества. Кое-что процитирую, а кое-что для краткости перескажу. Начнем с серьезного, а потом и посмеемся.
О знаменитом ученом, философе и враче рабби Моше бен Маймоне, иначе Маймониде, рассказывали много необыкновенных историй. Вот одна из них.
Жил-был богатый купец, и был у него сын, который, прослышав о мудрости знаменитого врача, захотел научиться его великому мастерству врачевания. Оставляет он тайком отчий дом, отправляется с Испанию, в далекий город Кордову, где жил в то время Маймонид. Притворившись глухонемым, юноша жестами показал, что просит принять его в услужение. Маймонид пожалел молодого человека, оставил его у себя. Юноша оказался исполнительным, способным, Маймонид был им доволен и пользовался его услугами, когда занимался своими опытами. А юноша с большим усердием изучал книги великого ученого. Как-то Маймониду пришлось делать опасную операцию. Он определил, что в мозг больного попало какое-то живое существо. Маймонид приступил к операции, а немой слуга, стоя рядом с ним, ловко и вовремя подавал ему нужные инструменты. Когда Маймонид вскрыл черепную коробку, все увидели на поверхности мозга крошечную гусеницу, заползшую, видимо, в ухо больного во время сна. Врач взял было в руки тончайшие щипчики, чтобы снять гусеницу, но тут услышал за спиной незнакомый голос: «Учитель, не делайте этого!» Маймонид обернулся и был поражен: немой юноша заговорил? А тот, взволнованный, продолжал: «Нельзя употреблять силу, учитель, ведь гусеница присосалась к нежной ткани мозга, и если ее снять щипцами, можно повредить мозг и погубить больного». «А как поступил бы ты?» – спросил Маймонид. – «Об этом написано в ваших книгах. Надо положить ароматный лист, и гусеница, влекомая запахом, переползет на этот лист, не причинив вреда больному». Маймонид так и сделал. И больной был спасен. «Глухонемой» ученик стал впоследствии одним из самых искусных врачей мира. Кем записана эта история, из чьих уст явилась в мир?
Самыми популярными героями еврейского фольклора были Гершеле Острополер – в Подолии и на Волыни, и Мотке Хабад – в Литве. Но кто слыхал о Шае Файфере, Биньке Дибеке, Иосле Маршалике? Самое удивительное, что все эти люди существовали на самом деле. И у некоторых есть полуреальные, полулегендарные биографии. Начнем с Острополера.
По преданию Острополер был шойхетом (резником) в волынском местечке Острополь, которое вынужден был покинуть, так как своими едкими остротами задевал самолюбие главы местной общины.
Из комментариев к книге «Народные еврейские сказки»: «Так же как Насреддин и Уленшпигель, на которых он очень похож, Гершеле – личность многогранная: мудрец и простак, правдолюбец и обманщик…»
Впрочем, истории, случавшиеся с ним или с Мотке Хабадом, в разных местах приписывались кому-то третьему.
Жена Гершеле Острополера вечно упрекала его в том, что он не зарабатывает. Однажды после очередной головомойки Гершеле поднялся и направился к выходу.
– Ты куда? – спросила жена.
– Искать заработков, – ответил Гершеле.
Возвратился он поздно вечером и спрашивает жену:
– Сколько надо заплатить балагуле (евр. — возница) за дорогу до Летичева и обратно?
– Да, наверное, четыре пятиалтынных, не меньше, – отвечает жена.
– Считай, что я заработал эти деньги, – говорит Гершеле. – Я весь путь проделал пешком, правда, в Летичеве ничего не успел сделать. Зато не ехал, а шел пешком, значит, сэкономил, а сэкономленное – это заработанное.
Моя бабушка со стороны отца, а потом и мама говорили иначе. Когда мы укоряли их, зачем они всюду гасят свет, а свечи зажигают одну от другой, капая на пианино, они отвечали: «А фаршпорер из бесер ви а фардинер», – что означает «экономящий лучше зарабатывающего», т.е. экономить важнее, чем зарабатывать. Ну что тут возразишь?!
Вы задумывались, почему у евреев столько анекдотов о жадных да скупых, бедных да голодных? Может, потому что евреи на самом-то деле страшно не любят своих скупердяев и сквалыг, лентяев и попрошаек? Есть о чем подумать.
Был в Лядах богач, скряга, каких мир не видывал. И купил однажды этот богач место на кладбище для будущей своей могилы. А в Лядах жил бедняк-весельчак Бинька Дибек. Встретил он как-то богача и стал его горячо поздравлять: Мазл-тов, реб Довид, с новой квартирой вас! Дай Бог, что вы вскоре переехали в новую квартиру, чтоб устроили новоселье и чтоб пригласили на новоселье бедняков, которых вы так любите... Ну, богачей и сегодня мало кто любит.
А тот Бинька Дибек всю жизнь голодал, как собака. Однажды в пятницу зашел Бинька просить милостыню в дом богачки Шимы-Перл. Зашел и слышит, как хозяйка ругает кухарку за то, что передержала в печи цимес (сладкую тушеную морковь). А стоял тогда пост. «Бог с вами, Шима-Перл, вы, вероятно, забыли, что в пост нельзя сердиться», – весело сказал Бинька. Разъяренная богачка стала выгонять его из дома, а Бинька и говорит: Я не буду вас за это проклинать, наоборот, благословлю. Дай вам Бог, чтоб вы стали богаче в десять раз, чтоб вы построили себе еще десять домов, чтоб в каждом доме было по десять комнат, а каждой комнате по десять кроватей, и дай вам Бог, дорогая Шима-Перл, такую лихорадку, чтоб она вас швыряла с одной кровати на другую.
А уж сколько рассказывали в старину о Мотке Хабаде.
Заходит однажды Мотке Хабад к богачу реб Шлойме и говорит ему: «Будьте здоровы, будьте счастливы, реб Шлойме. Я уезжаю из Вильно. Зашел к вам попрощаться и заодно получить от вас пожертвование, денег-то на дорогу у меня нет». – «У меня при себе нет мелочи», – ответил скупой богач. Услыхав ответ богача, Мотке молча покинул его дом, но тут же вернулся с такими словами: «Реб Шлойме! Без денег я уехать не могу. Напрасно я с вами прощался, и поэтому не будьте здоровы и не будьте счастливы».
«Когда самое подходящее время снимать с деревьев сливы?» – спросили однажды у Мотке Хабада. Он подумал и сказал: «Когда хозяйский пес на цепи».
Стоял Мотке однажды на улице и с интересом рассматривал большой красивый дом. Спрашивает его прохожий: «Ты что – собираешься его купить? – Собираюсь. – А деньги на это у тебя есть? – На дом-то денег хватит, – отвечает Мотке. – Но как справить новоселье? Надо же хлеба купить...»
А вот как я вспомнила эту историю с Моткой Хабадом. Получаю письмо из Йокнеама. «Как, мол, хорошо, что я вернулась из США». Да я никуда не ездила, выпросила отпуск на время ремонта. Слухи о том, что на родине мне мало платят, поэтому я поехала читать лекции в США, дошли до меня сразу из нескольких мест, и я поняла, как легко чья-то шутка или придумка могут превратиться в «народную», стать сказкой, притчей, анекдотом, побасенкой и пойти себе гулять по свету... А какая тут связь с Моткой Хабадом? А вот когда мы «доремонтировались» до большого минуса в банке, я поняла, что туфельки из шевро со всеми козами Италии меня подождут. Мотке бы меня понял...
Валерий Дымшиц сообщает нам и любопытные биографические факты (по рукописям Ефима Райзе) о тех или иных героях еврейского фольклора. Так, например, Шая Файфер (Свистун) был хазаном (кантором), а одна его дочь стала матерью композитора М.Ф. Гнесина (гены!), но знаменитым сделала Шаю не его музыкальность, а как раз талант шутника и комика. Поэт Моисей Тейф посвятил Файферу целый цикл стихов. Они существуют и на русском языке в переводах Ю. Мориц.
Вот совет Шаи Файфера, как избавиться от боли в животе: «Надо выстричь кружок на голове и капнуть на это место стеарином с горящей свечки. – И что же будет потом? – А потом вы забудете о боли в животе и будете благим матом вопить: «Ой! Моя голова!»»
Последнее известное мне переиздание книги «Еврейские народные сказки» отмечено 2015 годом.
Вот вы считаете, что о ребе и ребецн (раввине и его жене) можно говорить исключительно с почтением да придыханием? А мне в еврейском фольклоре главным кажется юмор. Когда шутливо можно говорить и о себе, и о благочестивом Ное, или о том, что ребецн была глупа не меньше, чем ее муж... Стояла ребецн у печи, варила обед. Тут выпало из печи горящее полено. На ее крик явился ребе. Она рассказывает: «Когда полено упало, я подумала, что если бы наш сын женился и у него родился бы сын и стоял у печи, его, наверное, убило бы поленом». Тут заплакал и ребе. Прибегает сын, печально думает, как ему жить с такими глупцами, надо поискать умных людей. И ушел куда глаза глядят. Но по дорогам своим встречал людей еще глупее. Два человека заколачивали крышку на бочке с водой, чтобы сохранить в ней луну, вдруг на Рош ходеш (новомесячье) будет пасмурная погода. Идет дальше, видит, силится женщина затащить корову на чердак, чтобы ее накормить, а сено-то у нее на чердаке... Расхохотался тут сын раввина. Оказывается, есть люди еще глупее его родителей...
Когда еврей слышит шутку, он вообще не смеется, он уже слышал ее сто раз и может рассказать ее сам. Ну, так в чем дело – вперед!