Внимательные и преданные читатели «Надежды» уже по самому названию этой статьи догадаются, что речь в ней пойдет о знаменитых выходцах из Корсуня братьях Абраме и Бенедикте Козловых, один их которых был художником, а другой – скульптором. И это уже третья статья о них в нашей газете. В конце каждого предыдущего рассказа (опубликованных в 2012 и 2014 годах) я говорила о своей тогдашней мечте – что бы мне еще хотелось найти и узнать о наших знаменитых земляках. Первая из них сбылась частично: я хотела отыскать репродукции картин Абрама Козлова и после настойчивого поиска нашла их. А прошлогодняя статья заканчивалась еще более дерзкой мечтой: отправиться без визы в Париж по следам наших известных парижан корсунского происхождения. Конечно, в Париж я не поехала ни с визой, ни без визы (сразу на память приходит известный анекдот: «Опять хочу в Париж!» – «А ты там уже была?» – «Нет, я туда уже хотела».), зато совершенно лучайно (а любая случайность в поиске – это результат многолетней упорной работы) нашла в одном из киевских архивов дело о том, как в 1923–1924 годах в тот же Париж собирался сам Абрам Борисович Козлов с женой и двумя детьми. Это произошло в прошлом году накануне Хануки, и я восприняла эту неожиданную находку как настоящее ханукальное чудо и хочу поделиться нею с нашими читателями.

Ханукальное чудо в киевском архиве

В ноябре прошлого года я искала в нескольких архивах Киева материалы по еврейской истории Корсунщины. И вот в одном из них – Центральном государственном архиве высших органов власти и управления Украины в фонде Отдела виз Народного комиссариата внутренних дел Украинской ССР мне неожиданно попадает в руки дело с названием, только от прочтения которого у меня затряслись руки и сильно забилось сердце. Оно называлось так «Дело о выезде граждан СССР – художника-живописца Козлова Абрама Борисовича с женой – Козловой Миной Александровной и детьми – Борисом и Марком в научную командировку в Чехословакию и Францию. 6 января 1923 г. – 20 июня 1924 г.». Оно во многом перевернуло мои знания о жизни и творчестве художника и дополнило их новыми ценными данными. Все содержание этого дела достойно того, чтобы рассказать о нем подробнее, поэтому запаситесь терпением и читайте дальше.

Начну с того, что для меня было странным само его название. По имеющимся у меня данным, взятым с сайта «Искусство и архитектура Русского Зарубежья», Абрам Козлов в 1919 году уехал из Харькова в Париж к брату и больше назад не возвращался. А тут вдруг я узнаю, что он и его семья еще чудо ... в 1923–1924 годах были гражданами СССР и жили в Харькове. Да и вообще, это настоящий клад для исследователей жизни и творчества Абрама Козлова. Во-первых, там есть фото Абрама Козлова, его жены и детей, есть их заграничные паспорта. Во-вторых, заполненный рукой самого художника «Опросный лист» для ГПУ (Государственного политического управления при НКВД), которому я безоговорочно верю (такому ведомству не врали, ведь все сведения перепроверялись), во многом дополняет и исправляет известную нам информацию. Итак, еще в апреле 1922 года художник подал в Харькове заявление и документы на выезд вместе с семьей в научную командировку в Чехословакию и Францию. Но потом поменялся порядок выдачи разрешений от ГПУ и дело застопорилось. Абрам Козлов обращался по этому поводу к разным чиновникам, и они выяснили, что его документы то ли не дошли до ГПУ, то ли где-то там затерялись, поэтому в начале 1923 года он снова начал их собирать и заполнять. И вот здесь чрезвычайно большой интерес представляют «Опросные листы» для ГПУ, заполненные художником и его женой.

Целью поездки Козлов называет усовершенствование в живописи, выполнение задуманного цикла картин (какого именно – это еще предстоит выяснить), а также устройство собственных выставок картин в Праге и Париже.

Собирался он пробыть за границей не менее года. Если раньше считалось, что он родился в 1877 году, то тут он своей рукой написал дату и место рождения: «1878 года, 4 августа, м. Корсунь Киевской губ., Каневского у. на Украине». Национальность – «иудейская», профессия – «художник-живописец», на вопрос «Чем добываете средства к существованию в настоящее время?» ответил – «живописью». Отсюда можно также почерпнуть новые уточненные данные о его учебе и последующей творческой работе. Так вот, раньше было известно, что он окончил в Париже Национальную школу изящных искусств, а примерно в 1910 году вернулся в Киев, открыл там студию, участвовал в выставках, потом поселился в Харькове, откуда, как я уже упоминала, в 1919 году уехал в Париж к брату. А в анкете этот период отражен таким образом: в 1903–1907 годах учился в Парижской Академии художеств, после этого в 1907–1915 годах жил в Киеве. Но связей с Европой не порывал: в 1910 и 1912 годах работал и выставлялся в Париже, в 1914 году работал в Амстердаме, ездил также в Мюнхен – «все мои поездки связаны с изучением старых мастеров и работой по своей специальности».

В 1915 году вместе с семьей переехал из Киева в Харьков. Судя по анкете, после революции, которая обещала взять «от каждого по способностям» и дать «каждому по потребностям», поездки Абрама Козлова в Европу резко прекратились, и далее он приводит скучный список того, чем он добывал средства к существованию после 7 ноября 1917 года: «С 1919 г. состоял заведующим художественного отделения Всеиздата до 1921 г., состоял членом комиссии художественного подотдела Харьковского Губнаробраза, зав. Худ.

Пропагандой Ц.П.Т.И., консультантом Главполитпросвета и Главпрофобра. Устраивал праздники советского строительства... С 1922 г. по сегодняшний день выполняю заказы для государственных учреждений. Капитала никогда не имел».

Я думаю, что художник, учившийся в Париже и выставлявшийся во многих городах Европы, волком выл, работая во всех этих постреволюционных Губнаробразах, Главполитпросветах и Главпрофобрах, а также устраивая «праздники советского строительства», и все время втайне мечтал снова оказаться в «городе влюбленных», где бы мог по-настоящему раскрыть свои творческие способности. Тем более, что у него подрастало двое сыновей: 12-летний Борис и 7-летний Марк.

Кстати, в другом источнике – статье, опубликованной в 1922 году к 15-летию его творческой деятельности в харьковской газете «В часы досуга» – еженедельном литературно-художественном и сатирическом приложении к газете «Пролетарий» – его заслуги в области советского искусства особо отмечены: «В эпоху нашей Великой Революции Козлов, будучи, главным образом, портретистом, отдал много времени и сил работе над портретами вождей революции. У него есть интереснейшие зарисовки вождей Коминтерна, имеющие огромное историческое значение».

Много новой информации я также почерпнула из его ответов на традиционные для такой анкеты вопросы «Укажите родственников в СССР» и «Укажите родственников за границей». Среди первых он называет своего родного брата Бенедикта Козлова. Это стало для меня открытием: раньше было известно, что он еще до начала Первой мировой войны обосновался в Париже и в 1919 году Абрам ехал именно к нему. А тут сам Абрам Козлов указывает, что его 35-летний брат занимается скульптурой и живет в центре Киева на Бибиковском бульваре (сейчас – бульвар Шевченко).

Он также отмечает, что его сестра Р. Козлова (скорее всего, Рейзл, о которой в книге Лоренса Кобена «Анин штетл» сообщалось, что она сначала в Корсуне шила одежду для окружения корсунской княгини Ольги Валериановны Лопухиной-Демидовой, а потом уехала в Харьков, где стала самой популярной

среди аристократок портнихой), живет в Екатеринославе (сейчас – Днепропетровск). А вот за границей – в Париже – у него с 1904 года живет брат Григорий – рабочий-электротехник.

О жене Абрама Козлова раньше вообще нигде не упоминалось, а тут в «Опросном листе» – полная ее биография. Звали ее Миной Александровной, девичья фамилия – Метельникова, национальность – «иудейская». Она была на десять лет моложе своего мужа: родилась в 1888 году в Киеве. С 1902 по 1906 год училась в Парижской консерватории, там, в Париже, она, вероятно, и познакомилась с Абрамом Козловым. Поженились они до 1910 года, потому что она пишет, что «в 1910 г., 1912 г. и 1914 г. ездила за границу с мужем и выступала в концертах». По профессии – «пианистка-концертантка», «с 1906 г. существую только музыкой», с 1920 года работала преподавателем Харьковского музыкального техникума. Ее сестра жила в Москве, а мать и брат – в Париже: мать работала в мастерской корсетов, а брат был служащим.

И вот тут я хочу остановиться и спросить «Что такое еврейское счастье?» «Это небольшой промежуток между двумя несчастьями» – пессимистично, но мудро отвечает известный еврейский анекдот. И к истории отъезда семьи Козловых это утверждение имеет непосредственное отношение. Посудите сами: когда документы, собранные в 1922 году, затерялись, они в 1923 году снова начали их собирать, и когда уже были оформлены все бумаги и разрешения, заплачены все пошлины и сборы, а также получены заграничные паспорта с визами и вот-вот уже можно было выезжать, на их еврейское счастье случается неожиданное несчастье – жена Абрама Козлова поломала руку. И 21 мая 1923 года художник вынужден опять обращаться с заявлением в ГПУ: «Прошу пролонгировать наши визы, так как мы не можем выехать в указанном сроке вследствие того, что моя жена М.А. Козлова сломала себе левую руку. При сем представляю удостоверение д-ра А. Тафта из клиники им. проф. П.И. Шатилова». Но именно из-за этого несчастья в деле появляются заграничные паспорта Абрама и Мины Козловых, в которые были также вклеены фотографии их детей – их они вынуждены были сдать. А для меня как для исследователя они стали еще одним ценным источником информации.

И только с третьего раза все закончилось успешно и где-то в конце июля 1924 года Абрам Козлов с семьей смог выехать. И тут нужно отметить следующее: согласно протоколу заседания коллегии Наркомпроса художника посылали в заграничную научную командировку в Прагу и Париж за свой счет на один год. Но, судя по всему, в СССР он уже не вернулся и остался в Париже до конца жизни: он умер 26 августа 1933 года буквально через несколько недель после своего 55-летия.

Теперь стал более-менее ясным «допарижский период» жизни художника, а вот как он жил и творил в Париже, какова судьба его детей – это тема моих будущих исследований, и я обязательно поделюсь их результатами с читателями «Надежды».

А сегодня хочу завершить свою статью рассказом о необычном подарке, тоже связанным с моим любимым Абрамом Козловым. Что исследователи дарят друг другу на день рождения? Ну, как вы думаете, что: деньги, вазы, люстры и т.п.? А вот и нет: самыми лучшими подарками для исследователей являются новая информация и новые находки по интересующей их теме – и их не заменят никакие материальные блага. И я тоже удостоилась такого чудесного подарка на свой день рождения: заведующий отделом графики Национального художественного музея Украины в Киеве Даниил Никитин, который три года назад передал мне копию рисунка еврейского художника Мане-Каца с портретом Абрама Козлова, на этот раз просто осчастливил меня ранним карандашным рисунком нашего земляка «Портрет Н. Мурашко», сделанным ним еще в 1903 году, когда он только закончил Одесскую художественную школу. Так и написал: «У якості подарунку – рисунок Абрама Козлова, як я зрозумів з підпису, на якому зображений, найвірогідніше, Микола Мурашко, відомий художник, засновник Київської рисувальної школи. 1903 рік, вугільний олівець. Може, він навчався у школі Мурашка до того, як поїхав у Одесу? А, може, просто завітав до Києва з Парижу? Цікаво. Але, безперечно, це Абрам Козлов». И на мои уточняющие вопросы добавил: «Цей рисунок надійшов до музею в 1958 році з архівом Миколи Івановича Молярова, родича Миколи Мурашка, що мешкав у Бучі. Наша дослідниця творчості Мурашка обіцяла мені уточнити за щоденником його, де він був у 1903 році, може, щось з'ясується стосовно Козлова».

Пока эти детали выясняются, добавлю несколько слов о человеке, изображенном на портрете. Украинский художник и педагог Николай Иванович Мурашко родился в 1844 году в г. Глухове Сумской области. В 1875–1901 годах он был основателем и руководителем Киевской рисовальной школы, следовавшей принципам передвижников. А потом последние восемь лет своей жизни провел в поселке Буча, недалеко от Ирпеня, всецело отдаваясь творческой работе. В 1903 году, когда 25-летний молодой художник Абрам Козлов написал уже довольно уверенной рукой его портрет, мэтру было уже 59 лет и жил он, скорее всего, в Буче. Он уже тяжело болел – это даже видно на рисунке – и вскоре умер (в 1909 году).

Конечно, хотелось бы раскрыть обстоятельства написания этого портрета. Пусть это будет моей следующей маленькой мечтой...

 Клавдия КОЛЕСНИКОВА